Химкомбинат «Маяк» (Комбинат №817), расположенный в городе Озёрск (Челябинская область, Российская Федерация), или же Челябинск-40 (1948-1966), или же Челябинск-65 (1966-1994), или же «Сороковка» (как город именовали его жители), широкую известность получил в СССР только в 1989 году. До этого про него знали лишь немногие. Тем более про то, что произошло на данном комбинате 29 сентября 1957 года: одна из самых больших ядерных катастроф в истории человечества. И если про события на четвертом энергоблоке на АЭС в Чернобыле 26 апреля 1986 года знает каждый школьник и житель страны, то про сентябрьские события 1957 года на секретном химкомбинате в Уральских горах известно лишь некоторым.
Скажу честно, что промышленность – это совсем не моя тема. Но так самая страшная ядерная катастрофа произошла на энергетическом объекте, то тематика таких аварий интересна и энергетикам.

В интернете есть множество ресурсов, где подробно описана данная катастрофа, в том числе на википедии и лукморье . Так что не претендую на уникальность материала, а просто изложу некоторые факты про страшную «Кыштымскую трагедию» или так называемый «Уральский Чернобыль». На самом деле, наиболее часто упоминаемое название аварии произошло от названия населенного пункта Кыштым, который находится в нескольких десятков километров от места трагедии, и являлся на момент аварии ближайшим городом ОБОЗНАЧЕННЫМ на картах. Непосредственно сам химкомбинат и его город-спутник Озерск (Челябинск-40) были секретными и на картах СССР не обозначались. Так в принципе в Советском Союзе происходило постоянно. Например, название космодрома «Байконур»: населенный пункт с одноименным названием располагался на значительном удалении от него, а были города и села намного ближе к самому космодрому. Но влияние «холодной войны», вечные попытки запутать и скрыть информацию от противников и американских шпионов, сделали свое дело.

Комбинат «Маяк»

Когда военные из США применили атомные бомбы в Японии на городах Хиросима и Нагасаки, в СССР поняли, каким решительным может быть воздействие на другие страны посредством ядерного оружия. Решено было начать исследования по данному направлению с целью создания «своей» уникальной бомбы. И уже через несколько лет ядерная программа стала №1 в стране.

После окончания Второй мировой войны, в СССР, в уральских горах, на расстоянии около 100 километров от Челябинска начали строить химическое производство. Завод получил название «Маяк». Возводился комбинат и его город-спутник обычными советскими средствами и методами, практиковавшимися в те годы. В частности использовался «добровольный» труд комсомольских «биороботов», вербовка по всей стране квалифицированных инженеров, которые не могли по доброй воле отказаться от «командировки» в Кыштым, повышенная секретность и, что не вообразимо для иностранцев, труд заключенных исправительно-трудовых лагерей на СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОМ объекте. Научным руководителем проекта был Игорь Васильевич Курчатов, позже известный как «отец» советской ядерной бомбы.

В процессе работ по изготовлению атомного оружия не заботились ни об окружающей среде, ни об здоровье людей. Для изготовления заряда для бомбы, был запущен данный химический завод, где не только получали уран и плутоний, но и огромное количество жидких и твердых ядерных отходов, возникавших при выделении ядерных элементов. В этих отходах содержалось огромное количество радиоактивных остатков цезия, урана, стронция, плутония и других элементов.

Изначально весь цикл производства был одноконтурным, т.е. все отходы и охлаждающие жидкости после производственного цикла сливались прямо в окружающую среду: в речку Теча рядом с заводом. Вскоре в деревнях и селах на берегах реки стали болеть и умирать люди, и тогда было принято «решение» выливать в реку только низкоактивные отходы.

Отметим, что речка Теча, является притоком Оби, которая впадает в Северный-Ледовитый океан. И последствия слива радиоактивных отходов от «Маяка» находили и в океане.

Среднеактивные отходы стали сливать в бесстоковое озеро Карачай, а высокоактивные отходы утилизировать в специальных емкостях из нержавеющей стали, расположенных в специальных бетонных хранилищах. Содержимое данных емкостей из-за активности радиоактивных материалов постоянно разогревалось, поэтому для предотвращения взрыва и охлаждения содержимого приходилось принимать меры по охлаждению и контролю за состоянием данных производственных радиоактивных отходов.

Утечки «драгоценного» радиоактивного материала происходили и на самом производстве. Для их сбора использовались комсомольские «биороботы» с ведрами и губками, а также заключенные. Об здоровье постоянных работников также не сильно беспокоились, так как влияние радиации было еще не до конца известно в те годы, особенно ее влияние в долгосрочной перспективе. Боялись лишь мгновенной угрозы. По словам очевидцев, одним из показателей для «отправки» на кратковременный больничный служило постоянное кровотечение из носа или выпадение волос.

Несовершенными были и технологии, связанные с ядерными элементами, в конце 1950х годов. Так в процессе производства использовались обычные войлочные сальники в вентилях, которые постоянно протекали и разъедались от радиоактивных веществ. Применялось обычное стекло для контрольных линз, которые лопались при контакте с активными веществами. Соответственно трубы текли, стекла лопались, проводка искрила, пыль и радиоактивные вещества постоянно разносились по заводу. Но производство должно было работать круглосуточно, поэтому «кому-то» приходилось постоянно всё это ремонтировать, восстанавливать, переделывать, дорабатывать, вычищать. В итоге множество тысяч работников умерло от лучевой болезни, некоторые от рака…

Авария 1957 года

27 сентября 1957 года в 16:22 произошел взрыв емкости объемом 300 кубических метров, где содержалось около 80 кубических метров высокорадиоактивных отходов. По одной из официальных версий причины взрыва, является выход из строя системы охлаждения и как следствие разогрев и последующая детонация емкости. По другой версии, в отходы по ошибке попал раствор с содержанием плутония, при взаимодействии которого с отходами высвободилось большое количество энергии и привело к взрыву.

Из материалов расследования официальная причина аварии звучит так: «Нарушение системы охлаждения вследствие коррозии и выхода из строя средств контроля в одной из емкостей хранилища радиоактивных отходов, объемом 300 кубических метров, обусловило саморазогрев хранившихся там 70-80 тонн высокоактивных отходов преимущественно в форме нитратно-ацетатных соединений. Испарение воды, осушение остатка и разогрев его до температуры 330 - 350 градусов привели 29 сентября 1957 года в 16 часов по местному времени к взрыву содержимого емкости. Мощность взрыва, подобного взрыву порохового заряда, оценена в 70 - 100 т. тринитротолуола».

Независимого расследования аварии не проведено до настоящего времени, и некоторые ученые считают, что на комбинате произошел именно ядерный взрыв в результате самопроизвольной реакции (версия с плутонием). До сих пор, не опубликованы технические и химические отчеты расследований данной аварии.

Мощность взрыва оценивается в 70-100 тонн в тротиловом эквиваленте (бомба, сброшенная на Нагасаки была мощностью до 18 000 тонн). Непосредственно взорвавшаяся емкость с отходами располагалась в специальном рве глубиной более 8 метров, где всего было 20 таких емкостей. Емкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной в 1 метр и весом около 160 тонн, располагавшееся над данным рвом, было отброшено в сторону на 25 метров. В окружающую среду было выброшено около 20 миллионов кюри радиоактивных веществ (при взрыве на Чернобыле – около 380 млн. кюри, при взрыве на Фукусиме-1 – 5-10 миллионов кюри). Около 2 миллионов кюри выбросов образовали в атмосфере облако на высоте 1-2 км от поверхности, из которого в течении последующих 10-11 часов выпадали радиоактивные осадки на протяжении 300-350 км в северо-восточном направлении.

Для ликвидации последствий аварии, фактически для того чтобы водой смыть радиоактивные вещества, на промышленных площадках химкомбината «Маяк» потребовались усилия сотен тысяч человек. Из рядом расположенных городов, в том числе из Челябинска и Свердловска, на ликвидацию последствий аварии были мобилизованы юноши и девушки, которых никто не предупреждал о том, куда они направляются, и об опасности радиации. Привозили и целые части военных, партии заключенных. Всем категорически запрещалось говорить, где они были, что делали. Детей из деревень в возрасте 7-13 лет посылали закапывать радиоактивный урожай. Для ликвидации последствий использовали и труд беременных женщин. Как итог, в Челябинской области и непосредственно в самом городе Озерске значительно возросла смертность после аварии, люди гибли прямо на работе, рождались дети с генетическими отклонениями, вымирали целые семьи…

Площадь прямого загрязнения затронула по меньшей мере 217 населенных пунктов с населением не менее 272 000 человек в Свердловской, Челябинской и Тюменской областях. Сам город Озерск не пострадал, но около 90% отходов выпали непосредственно на территории химкомбината. Далее эти отходы на обуви, одежде и колесах машин ликвидаторов активно «заносились» в город.

Были отселены в ходе ликвидации последствий аварии 27 деревень с населением от 10 до 12 тысяч человек. Строения, имущество, скот и урожай были уничтожены. По решению правительства СССР для предотвращения разноса загрязнения в 1959 году была создана специальная санитарно-защищенная зона в данном районе, где была запрещена всякая хозяйственная деятельность. Однако по информации из некоторых источников, часть деревень и хозяйств на равноудаленном расстоянии так и остались на данной территории для специальных исследований влияния радиации на людей и животных. С 1968 года на данной территории образован Восточно-Уральский государственный заповедник, который сейчас именуется как Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС).

Площадь данного заповедника изначально была около 27 000 квадратных метров, однако из-за постоянного «разнесения» ветром радиации площадь данного ВУРС, пусть и незначительно, увеличивается и до сих пор.
Непосредственно мутанты и различные «уродцы», как и на территории рядом с Чернобылем, отсутствуют. По данной территории бегают множество диких непуганых животных, в том числе косуль и оленей. На территории ВУРС практически отсутствуют хвойные деревья, особенно характерные для данных широт сосны. Связано это с тем, что радиация в большинстве своем накапливается у растений в листьях и хвое, и если лиственные деревья ежегодно сбрасывают листья, то хвойные не могут такого сделать. В итоге хвоя желтеет и дерево умирает.

Заключение

Информацию про катастрофу скрыли от населения страны. Применялись даже специальные меры по дезинформированию населения: рассказывали про отблеск особенного полярного сияния. Искаженные факты об аварии постоянно описывались в западной прессе и других источниках, так как до подлинно никому не было известно о реальных фактах о данной катастрофе. Широкой общественной массе о ней стало известно лишь в самом конце 1980х годов.

Во многом, только после аварии на Чернобыльской АЭС правительство СССР поняло, что можно «рассказать» и про аварию на комбинате «Маяк». В результате аварии были и пострадавшие, и отселенные, и героические ликвидаторы последствий катастрофы. Последние до рассекречивания подробностей аварии вообще не имели никаких прав и льгот. Никто, думаю, до конца не узнает сколько человек погибло в результате данной аварии, тем более, что прошло уже почти 55 лет с момента этого страшного события. Не известно сколько из десятков тысяч ликвидаторов аварии умерло в последующие годы. Последствия загрязнения окружающей среды будут еще долго преследовать как жителей рядом расположенных районов, так и потомков отселенных жителей.

Комбинат «Маяк», уже как Производственное Объединение «Маяк», функционирует и в настоящее время. Объединение является одним из крупнейших российских центров по переработке радиоактивных металлов. ПО «Маяк» обслуживает Белоярскую, Кольскую и Нововоронежскую АЭС, перерабатывает ядерное топливо с атомных субмарин и ледоколов.

В озеро Карачай продолжают сливать радиоактивные отходы, вода нагревается, испаряется, пыль с вредными веществами разносится ветром по Челябинской области…

P.S. Все фото взяты из открытых источников и приведены в качестве иллюстративного материала.

Химкомбинат «Маяк» (Комбинат №817), расположенный в городе Озёрск (Челябинская область, Российская Федерация), или же Челябинск-40 (1948-1966), или же Челябинск-65 (1966-1994), или же «Сороковка» (как город именовали его жители), широкую известность получил в СССР только в 1989 году. До этого про него знали лишь немногие. Тем более про то, что произошло на данном комбинате 29 сентября 1957 года: одна из самых больших ядерных катастроф в истории человечества. И если про события на четвертом энергоблоке на АЭС в Чернобыле 26 апреля 1986 года знает каждый школьник и житель страны, то про сентябрьские события 1957 года на секретном химкомбинате в Уральских горах известно лишь некоторым.

В интернете есть множество ресурсов, где подробно описана данная катастрофа, в том числе на википедии и лукморье . Так что не претендую на уникальность материала, а просто изложу некоторые факты про страшную «Кыштымскую трагедию» или так называемый «Уральский Чернобыль». На самом деле, наиболее часто упоминаемое название аварии произошло от названия населенного пункта Кыштым, который находится в нескольких десятков километров от места трагедии, и являлся на момент аварии ближайшим городом ОБОЗНАЧЕННЫМ на картах. Непосредственно сам химкомбинат и его город-спутник Озерск (Челябинск-40) были секретными и на картах СССР не обозначались. Так в принципе в Советском Союзе происходило постоянно. Например, название космодрома «Байконур»: населенный пункт с одноименным названием располагался на значительном удалении от него, а были города и села намного ближе к самому космодрому. Но влияние «холодной войны», вечные попытки запутать и скрыть информацию от противников и американских шпионов, сделали свое дело.

Комбинат «Маяк»

Когда военные из США применили атомные бомбы в Японии на городах Хиросима и Нагасаки, в СССР поняли, каким решительным может быть воздействие на другие страны посредством ядерного оружия. Решено было начать исследования по данному направлению с целью создания «своей» уникальной бомбы. И уже через несколько лет ядерная программа стала №1 в стране.После окончания Второй мировой войны, в СССР, в уральских горах, на расстоянии около 100 километров от Челябинска начали строить химическое производство. Завод получил название «Маяк». Возводился комбинат и его город-спутник обычными советскими средствами и методами, практиковавшимися в те годы. В частности использовался «добровольный» труд комсомольских «биороботов», вербовка по всей стране квалифицированных инженеров, которые не могли по доброй воле отказаться от «командировки» в Кыштым, повышенная секретность и, что не вообразимо для иностранцев, труд заключенных исправительно-трудовых лагерей на СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОМ объекте. Научным руководителем проекта был Игорь Васильевич Курчатов, позже известный как «отец» советской ядерной бомбы.

В процессе работ по изготовлению атомного оружия не заботились ни об окружающей среде, ни об здоровье людей. Для изготовления заряда для бомбы, был запущен данный химический завод, где не только получали уран и плутоний, но и огромное количество жидких и твердых ядерных отходов, возникавших при выделении ядерных элементов. В этих отходах содержалось огромное количество радиоактивных остатков цезия, урана, стронция, плутония и других элементов.Изначально весь цикл производства был одноконтурным, т.е. все отходы и охлаждающие жидкости после производственного цикла сливались прямо в окружающую среду: в речку Теча рядом с заводом. Вскоре в деревнях и селах на берегах реки стали болеть и умирать люди, и тогда было принято «решение» выливать в реку только низкоактивные отходы.Отметим, что речка Теча, является притоком Оби, которая впадает в Северный-Ледовитый океан. И последствия слива радиоактивных отходов от «Маяка» находили и в океане.Среднеактивные отходы стали сливать в бесстоковое озеро Карачай, а высокоактивные отходы утилизировать в специальных емкостях из нержавеющей стали, расположенных в специальных бетонных хранилищах. Содержимое данных емкостей из-за активности радиоактивных материалов постоянно разогревалось, поэтому для предотвращения взрыва и охлаждения содержимого приходилось принимать меры по охлаждению и контролю за состоянием данных производственных радиоактивных отходов.

Утечки «драгоценного» радиоактивного материала происходили и на самом производстве. Для их сбора использовались комсомольские «биороботы» с ведрами и губками, а также заключенные. Об здоровье постоянных работников также не сильно беспокоились, так как влияние радиации было еще не до конца известно в те годы, особенно ее влияние в долгосрочной перспективе. Боялись лишь мгновенной угрозы. По словам очевидцев, одним из показателей для «отправки» на кратковременный больничный служило постоянное кровотечение из носа или выпадение волос.Несовершенными были и технологии, связанные с ядерными элементами, в конце 1950х годов. Так в процессе производства использовались обычные войлочные сальники в вентилях, которые постоянно протекали и разъедались от радиоактивных веществ. Применялось обычное стекло для контрольных линз, которые лопались при контакте с активными веществами. Соответственно трубы текли, стекла лопались, проводка искрила, пыль и радиоактивные вещества постоянно разносились по заводу. Но производство должно было работать круглосуточно, поэтому «кому-то» приходилось постоянно всё это ремонтировать, восстанавливать, переделывать, дорабатывать, вычищать. В итоге множество тысяч работников умерло от лучевой болезни, некоторые от рака…

Авария 1957 года

29 сентября 1957 года в 16:22 произошел взрыв емкости объемом 300 кубических метров, где содержалось около 80 кубических метров высокорадиоактивных отходов. По одной из официальных версий причины взрыва, является выход из строя системы охлаждения и как следствие разогрев и последующая детонация емкости. По другой версии, в отходы по ошибке попал раствор с содержанием плутония, при взаимодействии которого с отходами высвободилось большое количество энергии и привело к взрыву.Из материалов расследования официальная причина аварии звучит так: «Нарушение системы охлаждения вследствие коррозии и выхода из строя средств контроля в одной из емкостей хранилища радиоактивных отходов, объемом 300 кубических метров, обусловило саморазогрев хранившихся там 70-80 тонн высокоактивных отходов преимущественно в форме нитратно-ацетатных соединений. Испарение воды, осушение остатка и разогрев его до температуры 330 - 350 градусов привели 29 сентября 1957 года в 16 часов по местному времени к взрыву содержимого емкости. Мощность взрыва, подобного взрыву порохового заряда, оценена в 70 - 100 т. тринитротолуола».Независимого расследования аварии не проведено до настоящего времени, и некоторые ученые считают, что на комбинате произошел именно ядерный взрыв в результате самопроизвольной реакции (версия с плутонием). До сих пор, не опубликованы технические и химические отчеты расследований данной аварии.

Мощность взрыва оценивается в 70-100 тонн в тротиловом эквиваленте (бомба, сброшенная на Нагасаки была мощностью до 18 000 тонн). Непосредственно взорвавшаяся емкость с отходами располагалась в специальном рве глубиной более 8 метров, где всего было 20 таких емкостей. Емкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной в 1 метр и весом около 160 тонн, располагавшееся над данным рвом, было отброшено в сторону на 25 метров. В окружающую среду было выброшено около 20 миллионов кюри радиоактивных веществ (при взрыве на Чернобыле – около 380 млн. кюри, при взрыве на Фукусиме-1 – 5-10 миллионов кюри). Около 2 миллионов кюри выбросов образовали в атмосфере облако на высоте 1-2 км от поверхности, из которого в течении последующих 10-11 часов выпадали радиоактивные осадки на протяжении 300-350 км в северо-восточном направлении.

Для ликвидации последствий аварии, фактически для того чтобы водой смыть радиоактивные вещества, на промышленных площадках химкомбината «Маяк» потребовались усилия сотен тысяч человек. Из рядом расположенных городов, в том числе из Челябинска и Свердловска, на ликвидацию последствий аварии были мобилизованы юноши и девушки, которых никто не предупреждал о том, куда они направляются, и об опасности радиации. Привозили и целые части военных, партии заключенных. Всем категорически запрещалось говорить, где они были, что делали. Детей из деревень в возрасте 7-13 лет посылали закапывать радиоактивный урожай. Для ликвидации последствий использовали и труд беременных женщин. Как итог, в Челябинской области и непосредственно в самом городе Озерске значительно возросла смертность после аварии, люди гибли прямо на работе, рождались дети с генетическими отклонениями, вымирали целые семьи…Площадь прямого загрязнения затронула по меньшей мере 217 населенных пунктов с населением не менее 272 000 человек в Свердловской, Челябинской и Тюменской областях. Сам город Озерск не пострадал, но около 90% отходов выпали непосредственно на территории химкомбината. Далее эти отходы на обуви, одежде и колесах машин ликвидаторов активно «заносились» в город.

Были отселены в ходе ликвидации последствий аварии 27 деревень с населением от 10 до 12 тысяч человек. Строения, имущество, скот и урожай были уничтожены. По решению правительства СССР для предотвращения разноса загрязнения в 1959 году была создана специальная санитарно-защищенная зона в данном районе, где была запрещена всякая хозяйственная деятельность. Однако по информации из некоторых источников, часть деревень и хозяйств на равноудаленном расстоянии так и остались на данной территории для специальных исследований влияния радиации на людей и животных. С 1968 года на данной территории образован Восточно-Уральский государственный заповедник, который сейчас именуется как Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС). Площадь данного заповедника изначально была около 27 000 квадратных метров, однако из-за постоянного «разнесения» ветром радиации площадь данного ВУРС, пусть и незначительно, увеличивается и до сих пор.

Непосредственно мутанты и различные «уродцы», как и на территории рядом с Чернобылем, отсутствуют. По данной территории бегают множество диких непуганых животных, в том числе косуль и оленей. На территории ВУРС практически отсутствуют хвойные деревья, особенно характерные для данных широт сосны. Связано это с тем, что радиация в большинстве своем накапливается у растений в листьях и хвое, и если лиственные деревья ежегодно сбрасывают листья, то хвойные не могут такого сделать. В итоге хвоя желтеет и дерево умирает.

Заключение

Информацию про катастрофу скрыли от населения страны. Применялись даже специальные меры по дезинформированию населения: рассказывали про отблеск особенного полярного сияния. Искаженные факты об аварии постоянно описывались в западной прессе и других источниках, так как до подлинно никому не было известно о реальных фактах о данной катастрофе. Широкой общественной массе о ней стало известно лишь в самом конце 1980х годов.Во многом, только после аварии на Чернобыльской АЭС правительство СССР поняло, что можно «рассказать» и про аварию на комбинате «Маяк». В результате аварии были и пострадавшие, и отселенные, и героические ликвидаторы последствий катастрофы. Последние до рассекречивания подробностей аварии вообще не имели никаких прав и льгот. Никто, думаю, до конца не узнает сколько человек погибло в результате данной аварии, тем более, что прошло уже почти 55 лет с момента этого страшного события. Не известно сколько из десятков тысяч ликвидаторов аварии умерло в последующие годы. Последствия загрязнения окружающей среды будут еще долго преследовать как жителей рядом расположенных районов, так и потомков отселенных жителей.Комбинат «Маяк», уже как Производственное Объединение «Маяк», функционирует и в настоящее время. Объединение является одним из крупнейших российских центров по переработке радиоактивных металлов. ПО «Маяк» обслуживает Белоярскую, Кольскую и Нововоронежскую АЭС, перерабатывает ядерное топливо с атомных субмарин и ледоколов.

В озеро Карачай продолжают сливать радиоактивные отходы, вода нагревается, испаряется, пыль с вредными веществами разносится ветром по Челябинской области…

Взрыв емкости-хранилища (банки № 14 комплекса С-3) 29 сент. 1957 в 16 ч 20 мин по местному времени. Авария по междунар. шкале классифицируется как “глобальная”, “тяжелая” и относится к 6-му уровню (Чернобыльская авария соответствует самому высокому уровню - 7-му), занесена в Книгу рекордов Гиннесса в 1987

Емкость цилиндрической формы с плоским дном диаметром 8 м, высотой 6 м и рабочим объемом 250 м 3 из нержавеющей стали (толщина стенок 13 мм) располагалась в отдельном железобетонном каньоне, закрытом сверху железобетонной плитой толщиной 0,8 м и весом 160 т. Поверх плиты находилась земляная насыпь толщиной 1,5 м.

Емкость содержала ок. 80 т высокоактивных ЖРО, представлявших собой раствор солей - в основном нитрата и ацетата натрия. Радиоактивный распад радионуклидов в емкости сопровождался значительным энерговыделением: около 8,5·10 4 ккал/ч - в начале хранения и около 6,8·10 4 ккал/ч - перед взрывом. Емкость охлаждалась водой, протекавшей по кольцевому зазору между стенками емкости и каньона. Выход из строя системы охлаждения привел к саморазогреву раствора в емкости, выпариванию его и взрыву "сухого остатка" солей.

Взрыв осложнил действие всего комплекса хранилища, включавшего 20 емкостей, вследствие нарушения систем водяного охлаждения, вентиляции, средств контроля и кабельных сетей. Взрыв привел к выбросу 20 МКи (740 ПБк) радионуклидов, дающих бета-излучение, основная доля которых (90%) осела на территории промышленной площадки, а остальная часть - 2 МКи (74 ПБк) - поднялась в атмосферу на высоту до 1 км и рассеялась в северо-восточном направлении, образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС).

Интенсивное радиоактивное загрязнение площадки предприятия вызвало риск облучения персонала, разноса радиоактивного загрязнения в процессе производственной деятельности, с перемещением автотранспорта, что диктовало необходимость неотложного проведения дезактивации территории промышленной площадки, дорог, зданий и сооружений. Ликвидация последствий аварии началась на следующий день и проводилась по специально разработанным программам. В качестве дозовых нормативов для занятого в этой работе персонала использовали значения принятых в то время допустимых уровней профессионального облучения (15 бэр/год); специально повышенные аварийные дозовые нормативы не вводились. Авария 1957 не привела к остановке или прекращению производственной деятельности ПО "Маяк". Значительный объем дезактивационных мероприятий был проведен на территории жилой зоны Озерска, получившей загрязнения в первые дни после аварии в результате работы автотранспорта, перемещения персонала и материалов; значительная часть мероприятий была осуществлена до наступления зимы.

Работы шли под руководством местных властей, ПО "Маяк" и медико-санитарных органов; основная доля их была выполнена силами специальных подразделений, созданных ПО "Маяк". Уровни радиоактивного загрязнения поверхностей за пределами и внутри помещений были снижены в 100-1000 раз, что обеспечило достижение достаточно стабильной благополучной радиационной обстановки в городе. К наступлению зимы были сняты многие ограничения, уменьшен объем радиационного контроля. В 1958 г. основной задачей дозиметрических служб оставался контроль за уровнем радиоактивного загрязнения привозимого в город продовольствия.

В первые дни после аварии была проведена приблизительная оценка радиационной обстановки на территории, прилегающей к предприятию за пределами Озерска. Ориентировочный прогноз и последующее изучение радиационной ситуации позволили сделать вывод о необходимости принятия экстренных и неотложных мер по радиационной защите населения, в т. ч. эвакуации жителей, дезактивации территории и контроля уровня радиоактивного загрязнения продовольствия.

Первое решение по радиационной защите населения, проживавшего в 4 населенных пунктах на удалении 12-23 км от места взрыва (деревень Бердяниш, Кирпичики, Сатлыкова, села Галикаева; общая численность 1100 чел.), было принято для предотвращения возможного получения людьми внешнего гамма-облучения в больших дозах. Жители этих деревень были эвакуированы на 7-14-й день после аварии. Всего на территории площадью около 1 тыс. км2, которой был присвоен официальный статус радиоактивно загрязненной, в первые 2 года после аварии упразднили 24 населенных пункта (общая численность жителей 12 763). Была образована санитарно-охранная зона (зона отчуждения), где запрещалась любая хозяйственная деятельность; границы ее взяты под охрану. Был установлен контроль за радиоактивным загрязнением сельхозпродукции и продовольствия. Риск внешнего облучения неотселенных жителей был невысоким и со временем сокращался, однако сохранялась большая опасность их внутреннего облучения от смеси продуктов деления и стронция-90, поступавших вместе с пищей.

Для организации контроля за уровнем радиоактивного загрязнения сельскохозяйственной и пищевой продукции была создана сеть радиологических лабораторий. В 1957-59гг. осуществлено около 100 тыс. анализов, по результатам которых забраковано и изъято из употребления 8500 т продукции. Контроль за состоянием здоровья отселенных и неотселенных жителей и оказание им медицинской помощи были организованы в течение 1-го года после аварии силами медико-санитарного отдела № 71 Озерска и специально созданного филиала № 4 Института биофизики Минздрава СССР. Анализ содержания и эффективности предпринятых контрмер в целом свидетельствует о достаточно успешном осуществлении основных задач по ликвидации последствий аварии, что подтверждается восстановленной стабильной деятельностью предприятий, нормальной жизнедеятельностью горожан и отсутствием детерминированных радиационных эффектов у населения, проживающего на загрязненной территории.

Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС)

Осенью 1957 г. вследствие недостатков конструкции резервуаров в которых хранились высокоактивные жидкие отходы, произошел радиационный перегрев одного из этих резервуаров, приведший к взрыву содержащейся в нем нитратно-ацетатной смеси. В результате взрыва произошел выброс радиоактивных продуктов общей активностью 7.4x10 17 Бк. 90% выброшенной активности выпало в ближайшей зоне на промплощадке, остальная активность (7.4x10 16 Бк) образовала радиоактивное облако высотой в один километр.

Эта активность была рассеяна ветром на значительное расстояние, что привело к радиоактивному загрязнению северной части Челябинской области и Южной части Сведловской области. Загрязненная территория, впоследствии названная Восточно-Уральским радиоактивным следом (ВУРС), занимает площадь около 20000 км 2 в пределах минимально измеряемого уровня радиоактивного загрязнения 90 Sr (0.1 Ки/км 2), и 1000 км 2 в пределах уровня загрязнения 90 Sr 2 Ки/км 2. Последнее значение было принято в качестве допустимого уровня облучения. В то время на загрязненной территории проживало 272000 человек.

Здесь приводятся карты загрязнения территорий 90 Sr и 137 Cs, составленные на основе данных измерений, выполненных в 1993 г Челябинским областным центром гидрометеорологии и экологического мониторинга.

Наконец, в сентябре 1957 г. на хранилищах комбината произошел взрыв емкости с высохшими радиоактивными отходами, в зоне Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРС) в Свердловской, Челябинской и Курганской областях оказалась территория в 23 тыс. кв. км, где находилось более 200 населенных пунктов и проживало около 300 тыс. человек. С загрязненной территории было эвакуировано более 100 тыс. человек. Авария в Кыштыме по некоторым данным оценивается в 1 млрд. 200 млн. кюри, что превышает "результаты" Чернобыльской катастрофы более чем в 20 раз. Требуются значительные финансовые средства для восстановления территорий в Курганской, Челябинской и Свердловской областях.

Вторая радиационная катастрофа, 50-я годовщина которой приходится на 2007 год, связана с взрывом на территории ФГУП «ПО «Маяк» емкости с высокоактивными отходами. В окружающую среду было выброшено 20 млн. Кюри, из которых за пределы промышленной площадки попало 2 млн. Кюри. До 26 апреля 1986 г. эта радиационная авария была крупнейшей в мире. Для сравнения чернобыльский выброс составил 380 млн Кюри. В результате катастрофы облучению подверглись 272 000 человек в 217 населенных пунктах.

Для определения границы радиоактивного загрязнения (т.н. Восточно-уральского радиоактивного следа) была использована плотность загрязнения по стронцию-90. Длина следа с плотностью загрязнения 0,1 Ки/км2 (в 2 раза превышавшей глобальный уровень выпадения стронция-90) составила 300 км, ширина - 30-50 км. Оценочно загрязненная площадь составила 15 000-20 000 км2 .

В 1958 году территории с плотностью загрязнения стронцием-90 свыше 2 Ки/км2 общей площадью порядка 1000 км2 были выведены из хозяйственного оборота. Населенные пункты с этой территории были эвакуированы.

Но на границе зоны с плотностью 2 Ки/км2 остались несколько населенных пунктов, в том числе Татарская Караболка (около 500 жителей) и Мусакаево (около 100 жителей). Официальные органы заявляют о том, что проживание на границе с этой территорией, безопасно. Однако практика показывает обратное.

Радиоактивное загрязнение в результате взрыва 29 сентября 1957 г.
(плотность загрязнения приведена для стронция-90, Ки/км2)

http://nuclear.tatar.mtss.ru/fa2309071.htm

Восточно-уральский радиоактивный след: засекреченный геноцид?

Мы касались в предыдущих обзорах уральской прессы проблем озерского производственного объединения "Маяк", Теченского каскада водоемов и последствий атомной аварии 1957 года на "Маяке". Сейчас вновь об этом. Следует отметить, что все упомянутые темы тесно взаимосвязаны и без их рассмотрения сложно понять масштаб проблем, стоящих перед регионом. Больным (в буквальном смысле) вопросом для жителей Южного Урала является вопрос о последствиях облучения для здоровья работников "Маяка". Тут высказываются самые различные мнения.

Например, "Челябинский рабочий" (28.03.2003 г.) публикует интервью с бывшим главврачем спецпрофилактория Челябинска-40 (ныне город Озерск) Виктором Дощенко. Признавая, что из-за излишней секретности в начале 50-х годов работники цеха плутониевого производства подвергались вредному воздействию радиации (так, концентрация аэрозолей плутония в цехе №1 превышала допустимые нормы в 100 000 раз) и иногда за рабочую смену получали "одну-две годовые нормы" облучения, В.Дощенко отмечает, что за 50 лет наблюдения из 1596 больных хронической лучевой болезнью умерли от нее только два человека. Умирали на "Маяке" и от острой лучевой болезни (семь летальных исходов, дозы составляли от 1300 до 8620 бэр), от острого лейкоза (11 смертей), от злокачественных опухолей (40 смертей).

Однако, считает Виктор Дощенко, "из всех умерших только в 35% случаев смерть можно связать с переоблучением". По его словам, вследствие ужесточения норм радиационной безопасности, новых случаев хронической лучевой болезни на "Маяке" давно не наблюдается. Врач также опровергает сложившийся стереотип, что радиация обязательно приводит к возникновению злокачественных опухолей. Еще важное: по наблюдениям Виктора Дощенко, "больные радиофобией в два-три, даже в десять раз слабее перед радиацией, чем спокойный человек со здравым смыслом". А средняя смертельная доза для всех одинакова (400 бэр), причем не только для человека, но и для собаки, и для свиньи.

В целом интервью производит успокаивающее впечатление: не так страшен черт, как его малюют. Но это взгляд врача, а среди самих ядерщиков не у всех обнаруживается столько "спокойствия и здравого смысла". И на те же цифры смотрят они с другими чувствами. В том же "Челябинском рабочем" (за 14 марта) читаем выдержку из записки бывшего ядерщика из Озерска Михаила Гладышева. "За период становления плутониевого производства профессиональные заболевания диагностированы у 2069 работников, - пишет он. - Шесть тысяч получили суммарную дозовую нагрузку более ста бэр, из них некоторые - не менее 25 бэр в течение одного года. Я уж не говорю о загрязнении водоемов и последствиях взрыва 57 года. Бедствия, которые принесла радиохимия в первые годы ее освоения, были настолько огромны, что трудно сейчас понять, почему это производство остается вне внимания ученых.

Еще в 70-х годах большое количество специалистов-физиков посетили завод-235, где создано производство регенерации ТВЭЛов (тепловыделяющих элементов), поступающих от атомных электростанций. Они не представляли себе всего, что увидели, они наивно думали о какой-то простоте переработки отходов, отработавших сборок, изъятых из реакторов. Создается впечатление, что такую же недооценку сложности радиохимического передела отходов энергетических реакторов имеют не только рядовые специалисты-физики, но и их руководители".

Предложения Михаила Гладышева заслуживают отдельного рассмотрения, а пока вернемся к взрыву 1957 года на "Маяке", оставившем "на память" о себе так называемый Восточно-уральский радиоактивный след (ВУРС). В прошлом обзоре мы упоминали о некоторых проблемах людей, оказавшихся волею судьбы жителями населенных пунктов, оказавшихся в зоне радиоактивного заражения. В частности, писали о жителях с.Караболки (Русской и Татарской), которые, будучи еще детьми, привлекались к выполнению ликвидаторских работ. Серьезные проблемы со здоровьем возникли не только у них самих, но проявляются уже в третьем поколении.

Учитывая это, депутат Госдумы РФ Михаил Гришанков инициировал законопроект "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О социальной защите граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении "Маяк" и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча" (в части введения новых категорий граждан, являющихся потомками первого и второго поколения пострадавших)".

Однако, по сообщению газеты "Снежинский автограф", бывшие жители Караболки считают, что, если данный законопроект будет принят, для них "захлопнется капкан". Карабольцы требуют внесения в Государственную Думу другого законопроекта. Газета цитирует письмо избирателей к депутату Законодательного собрания Челябинской области Б.Мурашкину: " Уже 15 лет разрабатывается законопроект, который должен учесть интересы облученных жителей населенных пунктов территории Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРСа). Среди этих населенных пунктов есть такие, которые уже дважды приговаривались к выселению, но решения не были воплощены в жизнь...".

Авторы письма считают, что "люди, облученные на ВУРСе, не дождались адекватного закона", и что "саботаж с разработкой и принятием законопроекта по накопленным дозам жителей ВУРСа является скрытой формой геноцида по отношению к населению ВУРСа, преимущественно татаро-башкирскому".

Проживающие ныне в Снежинске ("Челябинск-70") бывшие карабольцы требуют уравнять в льготах граждан переселенных после аварии населенных пунктов и граждан, проживающих в населенных пунктах, относительно которых органами власти было принято, не не выполнено решение о переселении. Для этого на прошедшем в конце февраля в Снежинске собрании бывших карабольцев было предложено создать инициативную группу, которая и будет добиваться разработки и принятия "маяковского" закона, адекватного "чернобыльскому" ("Снежинский автограф", №10, 2003).

Планируется привлечь к этой работе депутатов Госдумы РФ и представителей областной власти, которой, по мнению карабольцев, не хватает политической воли и для реализации действующего законодательства.

Судя по всему, проблемы "Маяка", если рассматривать их в полном объеме, пока что далеки от разрешения.

И последнее. В Москве, в издательстве "Комтехприн", вышел сборник материалов о последствиях аварии 1957 года на ПО "Маяк" под названием "Последствия техногенного радиационного воздействия и проблемы реабилитации Уральского региона". В составлении сборника принимали участие медики, радиоэкологи, радиобиологи, социологи и другие специалисты, а руководил процессом глава МЧС Сергей Шойгу (сборник вышел под его общей редакцией). Как сообщает пресс-служба губернатора Челябинской области, "на сегодняшний день это единственное издание, в котором дана оценка ущербу, нанесенному производственно-хозяйственному комплексу Урала, проанализированы основные защитные мероприятия, социальные последствия и основные составляющие дозовых нагрузок на население, подведены итоги реализации федеральных целевых программ реабилитации территорий".

Будем надеяться, что выход такого сборника является свидетельством заинтересованности государства в разрешении накопившихся радиационных уральских проблем.

http://nuclearno.ru/text.asp?5438

Ровно 60 лет назад, 29 сентября 1957 года на Урале произошла одна из самых серьезных радиационных катастроф, известная как "Кыштымская авария". В результате взрыва емкости с радиоактивными отходами на ПО "Маяк" в атмосферу было выброшено около 20 МКи радиоактивных веществ (для сравнения: выбросы в результате аварии на Чернобыльской АЭС оцениваются в 50 МКи). 18 МКи выпало на территории ПО «Маяк», а около 2 МКи - за ее пределами, образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС) протяженностью около 300 км и шириной 20-50 км. Во взорвавшейся на «Маяке» емкости были в основном короткоживущие радионуклиды, через четыре года они распались практически полностью. Остался основной загрязнитель - стронций-90, период полураспада которого 28 лет.

Наибольший ущерб ВУРС нанес Челябинской области, после аварии было выселено два десятка населенных пунктов, в которых проживало в общей сложности более десяти тысяч человек. Из населенных пунктов ничего не вывозилось, все постройки, имущество и домашние животные были уничтожены. Проводился комплекс работ по рекультивации радиоактивного следа, для чего было создано специальное предприятие РЕУРС, а также Опытная научно-исследовательская станция (ОНИС ПО "Маяк"). В наиболее загрязненной головной части следа в 1966 году создан Восточно-Уральский государственный радиационный заповедник . Его территория строго охранялась, как, впрочем, охраняется и сейчас, хотя статус заповедника снят. Фактически территория, на которой располагается заповедник, стала «заповедной» сразу же после аварии, так как для зоны загрязнения был введен строгий режим охраны.

Процесс «самоочищения» земель происходит, главным образом, за счет радиоактивного распада долгоживущих радионуклидов. Считается, что пораженную территорию можно будет считать благополучной после того, как пройдёт десять периодов полураспада основного загрязнителя стронция-90, то есть через 280 лет.

Пустующее здание РЕУРСа

Живописное озеро Бердяниш. Резкое уменьшение антропогенного воздействия - прекращение сельскохозяйственного производства, охоты и рыбной ловли, снижение фактора беспокойства и хорошая кормовая база привели к закономерному увеличению численности многих видов рыб и птиц.

В головной части ВУРСа встречаются ягоды, но есть их нельзя.

Этот столб - отметка центральной оси радиоактивного следа.

Заброшенное мусульманское кладбище выселенного села Бердяниш.

Всё, что осталось от селя Бердяниш. После аварии людей выселили, а дома снесли.

P.S. Фотографии были сделаны в ходе экспедиционных работ сотрудников отдела континентальной радиоэкологии ИЭРиЖ УрО РАН.